Еврейский форум "ЕФ". Иудаизм и евреи

Человек на одну половину ангел, а на другую животное. Сколько раз приходилось слышать эту формулу. Ее используют постоянно, не задумываясь о том, что она не совсем точная, ну или совсем неточная. Мы ведь знаем, что нет ни одного животного, которое бы могло быть, например, таким жестоким, как человек. Ну и к ангельской природе эту жестокость тоже не отнесешь. Может быть, точнее была бы такая формула: человек есть на треть животное, на треть ангел и на треть чудовище. Но и это определение недостаточно точное. Оно предполагает равное и, что еще важнее, постоянное присутствие всех трех элементов в человеческой природе, а это не так. Философы прошлого говорили о человеке, как о существе, которое включает в себя природу всего, что находится ниже его по развитию. Это природа неживой природы/минералов, то есть, говоря нашим языком, человеческое тело построено из материальных частиц. Это природа растительная, то есть способность к росту, питанию и размножению. Это животная природа, то есть то, что дают нам 5 органов чувств, да еще способность к передвижению. Ну и наконец, собственно человеческая природа, то есть разумность и свобода выбора. Начиная с 19 века (а может чуть раньше, для нашего дискурса не важно) философия начинает потихоньку уступать свое место науке, в том числе и в понимании природы человека. И ученые, биологи, медики и психологи, казалось бы начинают сводить человеческую сущность к животной. Для многих ученых человек становится просто очень умной обезьяной, а его все его способности есть ничто иное, как лишь развитие животных рефлексов. Против этого восстала гуманитарная психология, возникшая после Войны. Один из основателей этой важнейшей психологической школы, др. Франкл, прошедший ад Освенцима, фактически вернулся к древней философской схеме, отделяя животное в человеке от собственно человеческого. По его мнению человек, разумеется животное, но не только животное, есть в нем то, что невозможно свести к животному. Видимо прав он, а не его оппоненты, поскольку мы действительно наблюдаем в человеке многое из того, чего нет ни у одного животного. И тут, увы, не обойтись одной наукой или даже одной философией, поскольку они не отвечают на последние вопросы "зачем?" и "почему?". Приходится обращаться к той области человеческого знания, которая древнее и философии, и тем более науки. К религии, точнее к религиозной антропософии. Рассмотрим животную природу человека, которая на самом деле включает в себя менее высокоорганизованные природы растительную и минеральную. Это то, что позволяет человеку существовать в нашем материальном мире и активно в нем действовать. Посему быть животным для человека - необходимость, а соответственно в этом нет ничего дурного или аморального. Вопрос в том, что когда человек хочет оставаться животным и только животным, это означает, что он отказывается от своей подлинной человеческой природы, соответственно виновен в отказе от собственного предназначения. Но виновата в этом не животное-в-человеке, а человек-в-человеке, ибо именно человеческая природа делает выбор. Для этого, собственно человек-в-человеке и существует, для осуществления свободного выбора. В какой же области проходит этот выбор? Где у нас есть эта самая полоса свободы, в пределах которой мы вольны выбирать? Поборники свободы говорят, что мы вольны делать что хотим. Но ведь это очевидный абсурд. Я, к примеру, хочу достать рукой Луну и положить ее в карман, как монетку. Не судьба. Человек ограничен своей природой и обстоятельствами. До какой степени? Детерминисты (это красивое слово обозначает тех, кто верит в абсолютное и безусловное предопределение, исходит ли оно от материальных законов природы или же от Всемогущего Б-га) утверждают, что все наши действия вынуждены, даже если мы считаем, что исходим из собственного выбора, это иллюзия. Возразить на это достаточно легко, как детерминистам-материалистам (сегодня наука считает, что на квантовом уровне не существует никакого детерминизма), так и религиозным детерминистам (за что же нас наказывать, если действия, которые мы совершили были предопределены Создателем?). Когда мы углубляемся в вопрос о свободе выбора, то находим, что выбор все же существует и находится в плоскости морали. Человек не может выбирать, окажется ли он перед тем или иным выбором, но может выбрать, как именно он себя поведет в этой ситуации. Он выбирает, позволить ли животному или человеку в себе действовать. И, что может быть еще важнее, какому именно человеку. Животное существо относительно простое. Оно хочет лишь удовлетворить свои инстинкты, что само по себе неплохо. Плохо, когда это все, что интересует человека. Гораздо хуже то, когда человек использует животного не по назначению. И это уже не просто следование инстинктам. Приведем пример, в нас заложен инстинкт, требующий от нас насыщения. Животное может переесть, может стать обжорой, но есть и следующий шаг. Животное не может есть только ради ощущения вкуса. Любой, даже самый прожорливый кот рано или поздно набъет желудок едой. Человек может во-первых, создавать еду, максимально снижая ее пищевую ценность, при этом повышая ее вкусовые качества. Хуже того, человек может вызвать рвоту, чтобы освободить место для следующей порции еды. Творец, или, если желаете, мать-природа создали удовольствия как награду для правильного поведения. Вкусность еды, простите за неологизм, для животного - это награда за то, что оно дало телу запас энергии. Удовольствие от секса для животного - награда за размножение. Да, животные способны получать наслаждение без исполнение своей биологической роли, но это никогда не становится для них основой их существования. Человек же способен вычленить наслаждение из всего, чему они сопутствуют и жить ради них. Но это не самое страшное, что может сделать человек-в-человеке. Страшнее всего, когда он начинает получать удовольствие там, где животное их не находит. Речь идет не об извращении материальной сферы, а духовной. Только человек может быть по-настоящему жесток. Причем, только человек может быть жесток по идеологическим причинам. Вы не найдете ни одного животного, которое бы пытало другое животное ради утверждения своей истины. Нет ничего страшнее в этом мире бескорыстного злодейства, это и есть зло в чистом виде. Но и нет ничего прекраснее, чем бескорыстное добро. И это тоже производная выбора, который делает человек-в-человеке. И это тоже проявляется там, где нет инстинкта. Мать может отдать свою жизнь за своих детей. Но то же может сделать и собака. А вот умереть на костре, утверждая свою веру, способен только человек. Но где предел, чем должен руководствоваться человек, выбирая в каждом отдельном случае, как он должен поступать? Удовлетворить инстинкт или идти против самых базисных инстинктов? Как часто мы видим, что человек жертвует собой ради самой идиотской идеи, а то и не идеи вовсе, а амбиций? Видимо, сам человек не способен создать критериев, просто потому, что они будут субъективны, сколько людей, столько наборов критериев. Для религиозного человека такой вопрос не возникает. У человека есть Создатель, который и дает инструкцию для использования человеком самого себя. В иудаизме эта инструкция называется Торой.