Еврейский форум "ЕФ". Иудаизм и евреи

Roshel Qasob production при участии Moshe Roth Enterprises представляетВизантийский детектив
20 октября 415 года. От имени императоров Гонория и Феодосия II выходит эдикт, снимающий с р. Гамлиэля VI титул почетного префекта, запрещающий ему разбирать тяжбы между христианами и евреями, запрещающий евреям обращать христиан в свою веру и покупать рабов-христиан. Тот же указ запрещает христианам уничтожать синагоги, но одновременно запрещает евреям строить новые синагоги и предписывает закрывать старые синагоги, которые стоят в непопулярных местах, то есть там где евреев не так много. В принципе, все укладывалось в общую антииудейскую тенденцию того времени, когда христианизированная империя перестала провозглашать принципы веротерпимости. Но все же, что такое произошло, что послужило поводом к изданию такого эдикта? Можно конечно все списать на общую антисемитскую тенденцию эпохи, мы об этом еще поговорим, но как объяснить тогда удар по конкретной личности, пусть и по главе еврейского народа, по р. Гамлиэлю VI? Похоже, что эту почти детективную загадку придется разгадывать. 
Для начала, давайте набросаем историческую обстановку. Римская Империя окончательно разделилась на Западную и Восточную, хотя официально сохраняется единство и все законы выходят от имени двух императоров, в рассматриваемое время - от имени Гонория и Феодосия II. Эрец Йисраэль была в ведении Восточной Империи, которую мы сегодня называем Византией. Номинальным правителем ее был Феодосий Второй, которому ко времени подписания указа было 14 с половиной лет. Это, конечно не то же, что 7 лет, возраст когда он вступил на престол, в этом возрасте мальчики способны, если не управлять импрерией, то хотя бы командовать собственым двором. Но Феодосий был мальчиком с особенностями развития. Прозвище ему дали Каллиграф, поскольку переписывание древних рукописей красивым почерком было его любимым, практически единственным, занятием. Государством год назад, в 414 году, стала управлять его старшая сестра Пульхерия. Ей тогда исполнилось 16 лет и именно она взяла бразды правления братом, а значит и империей в свои руки. Она была провозглашена августой, то есть соправительницей. Пульхерия занималась воспитанием и образованием брата, подбирала ему учителей, а когда ему исполнилось 28 лет, подобрала ему и жену. Но не будем забегать вперед. Расскажем о том, что за человек была наша августа. А человеком она была малообразованным, но очень набожным. Ревностная христианка, она дала обет целомудрия. Мало того, склонила к тому же двух своих сестер. Три девицы создали нечто вроде домашнего монастыря, вход на женскую половину дворца для мужчин был ограничен, девушки часто постились и много читали духовной литературы. Беда была в том, что Пульхерия наредкость сильно интересовалась политикой, а ее брат, наоборот совсем ею не интересовался. Политика Римской Империи того времени - это не столько сражения с готами, сколько выяснение отношений между епископами, архиепископами и патриархами. Иногда это борьба с ересями, чаще просто война за влияние и власть. Скажем, в странной войне между Иоанном Златоустом, его сторонниками и его противниками, и те и были кафолическими ортодоксами, то есть принадлежали к вселенскому православию, хотя еретики, конечно, называли себя ровно так же. Ересь определялась последними симпатиями последнего императора. Но, повторяю, догматических разногласий между Златоустом и его врагами не было. Там было все проще, вопрос был во влиянии. Константинопольский патриарх к тому времени еще не вселенский, его место не первое, его занимает Римский Папа, и даже не второе, его занимает Александрийский Патриарх. Иоанн покусился на влияние не только на императора, но и на соседние церковные области. Реакция из Александрии была моментальной. К тому же Иоанн перессорился с собственными подчиненными. Официально считается, что он боролся со стяжательством в Церкви, да и среди прихожан. Например, говорится, что Златоуст отказывался обедать с богатеями, предпочитая скромную пищу и независимость от высших слоев. Заметим, что на пирах Иоанн не мог присутствовать и по иной причине. В молодости он 6 лет провел в пустыне, среди аскетов, питался чем придется и испортил себе желудок так, что ему приходилось сесть на строгую диету, есть плчти исключительно кашки. В конце концов Иоанн сбежал из пустыни и благодаря своему необычайному красноречию занял столичную кафедру.Он успел насолить всем. Местному священничеству, императорским чиновникам, всем, кроме столичной черни, которой потакал, которая была его главной силой в борьбе за власть. По одному его слову константинопольская гопота поднималась то на язычников, то на иудеев, то на неугодных епископов. Впрочем, Иоанн не мог особенно разгуляться, все-таки, какой-никакой монарх был прямо под боком. Но все же, Иоанн зарвался в своем стремлении стать главой всей Церкви Восточной Римской Империи. Будь он чуть более искушен в интригах, то не стал бы воевать сразу на трех фронтах: против столичного клира, против Александрийского патриарха Феофила, который сам хотел стать главой всей Восточной Церкви, и против, страшно сказать, императрицы Евдоксии. Евдоксия пыталась примирить его с другим столичным иерархом и, с младенцем-наследником на руках, умоляла его о замирении. Нехотя Златоуст согласился. Но затаил злобу на царицу. И, когда в столице возвели золотую статую Евдоксии, он выступил с гневной филиппикой, обличающей жирующих богатеек, прямо намекая на императрицу. Тогда двор наконец дал отмашку на устранение слишком говорливого оратора. Феофил Александрийский пошел в атаку и в конце концов низложил Иоанна. В "Житии Иоанна Златоуста" говорится, что после изгнания бывшего патриарха случилось страшное землятресение в Константинополе, а у царицы умер единственный ребенок, после чего Евдоксия одумалась и вернула Иоанна в столицу, но тот не смирился и через несколько лет был снова отправлен в ссылку, и умер по дороге. Ничего этого не было, это дидактический вымысел, как это часто бывает в житиях святых. На самом деле у Евдоксии было уже четверо детей, все выжили, а тот самый единственный сын и был будущим императором Феодосием II. Из ссылки Златоуста не возвращали, а после очередной его попытки собрать вокруг себя сторонников и вернуть положение, из мягкой ссылки его отослали в далекую провинцию. Единственная подлинная деталь - это то, что он умер, пока шел по этапу, в дороге. Удивительно в этой истории то, что партия Иоанна не умерла вместе с ним. Скончался он, скончался его враг Феофил, скончался император Аркадий и императрица Евдоксия. Но был жив еще Римский папа Иннокентий, поддерживавший Златоуста.
Здесь сделаем необходимое отступление. В 410 году Рим пережил страшное потрясение. Рим был взят и разграблен готами, варварским германским племенем. Последний раз Рим захватывали тысячу лет назад, но тогда Рим не был еще мировой державой. Виной этому позору была политика временщиков, управлявших государством от имени императоров. Не способные сами ни управлять государством, ни вести войны, не имея под рукой сколь-нибудь боеспособных войск, поскольку армия была развалена, благодаря их собственной политике, императорские фавориты, сменявшие друг друга, действовали с помощью знаменитой впоследствии византийской дипломатии. Сначала готам разрешили поселиться в римской провинции на правах федератов. То есть, грубо говоря, этакого казачьего войска, которое должно пахать землю и охранять границы государства от других варваров. При этом готам выплачивалась дань, за счет которой они собственно и жили. Когда вовремя дань не была выплачена, то федераты пошли грабить соседей, местных жителей. На что те ответили погромом готов. Власти жестоко покарали... нет, не готов, а римских граждан. Потом готы решили, что дани им выплачивают мало, а землю дали не то, чтобы хорошую. И двинули на Константинополь. И вот тут снова блестяще сработала византийская дипломатия. Готов отговорили грабить столицу, их спровадили. Грабить Грецию, Афины. Прошло немного времени, через 6 лет готы под предводительством все того же Алариха спроважены грабить Западную часть Империи, в Италию. Через 15 лет после захвата Греции готы в 410 году берут Рим, поскольку западно-римский император Гонорий был еще худшим воякой и дипломатом, чем восточно-римские Аркадий и Феодосий Второй. В Риме была паника, римский Сенат даже пытался ввести обратно язычество, поскольку кто-то сказал, что все беды от того, что из здания Сената вынесли статую Победы. Было предложение обратиться за помощью к авгурам, которые еще оставались, временно исчез только титул Великого Понтифика, Римские папы примут этот титул только через 30 лет, пока же папа Иннокентий I не стал протестовать против обращения к языческим жрецам для помощи от готов, но что-то не сложилось, и Аларих все же взял Рим и подверг разграблению. Впрочем, готы были уже крещены, хоть и в еретическое арианство, и не стали грабить церкви. По всей Империи пошли голоса, что принятие христианства привело к тому, что Рим перестал быть способным не только к новым завоеваниям, но и к сопротивлению к захватчикам. Блаженный Августин пишет апологетический труд "О Божьем граде", большая часть которого посвящена именно доказательству того, что не христиане виной тому, одним из аргументов, он как раз выдвигает то, что если бы не христианство, то готы не пощадили бы и церкви, потому что готы тоже христиане. Большое утешение для римлян. 
В такой ситуации, как папе Иннокентию, так и другим иерархам Церкви было необходимо удержать собственные позиции как от наступающей реакции язычников, так и внутри самой церковной иерархии. Поэтому каждый из них (иерархов) старался как мог. Для этого лучшим способом было перенаправить гнев толпы на еретиков, язычников, евреев, чтобы удержать от вопросов о вине христианства, мнимой или подлинной, а чтобы удержать позиции внутри собственной корпорации, объявить претендентов на передел сфер влияния еретиками. Именно так поступил Феофил в борьбе с Иоанном Златоустом, которого объявил оригенистом, то есть последователем Оригена, известного апологета христианства 3 христианского века, учение которого о том, что всё Творение будет в итоге спасено и о предсуществовании душ, было объявлено ересью. Видимо одних обвинений в неканонических действиях в глазах единоверцев было недостаточно. Римский Папа в свою очередь заступился за Иоанна, справедливо говоря, что ничего подобного за Златоустом не замечено. Хотя, похоже, что истинной причиной вмешательства Папы было нежелание чрезмерного усиления Александрийского Патриархата. Спустя 5 лет после смерти Иоанна Златоуста умирает и Феофил. По традиции, его патриарший престол переходит к племяннику. Позже в Риме появится слово "непотизм", от латинского наименования "племянник", означает это слово коррупционное кумовство, когда папы и прочие князья Церкви передавали выгодные места своим племянникам и другим родственникам. К Александрийским патриархам это, конечно, отношения не имеет, там несколько поколений дядей и племянников передавали должность исключительно исходя из заслуг младшего поколения. Кирилл, еще один святой, занявший место Феофила в 412 году, вначале был таким же яростным противником святого Иоанна Златоуста. Когда после смерти тело низложенного и ссыльного константинопольского патриарха-оратора вернули в столицу, Кирилл воскликнул: "Если Иоанн - епископ, то почему Иуда не апостол?". Но, когда августа Пульхерия неожиданно стала на сторону покойного Златоуста, то Кирилл понял, что бороться одновременно с Папой и с императором (читай сестрой императора) ему не под силу. Зато под силу ему оказалось бороться с язычниками и иудеями. Дело в том, что в Александрии еще сохранялась древняя веротерпимость. Община евреев, существовавшая там со времен Птолемеев была сильна и многочисленна. Александрийская школа философии, оплот язычества, была известна по всему тогдашнему цивилизованному миру. Мог ли такое терпеть Кирилл, о котором даже автор "Церковной истории" Сократ Схоластик писал, что тот далеко выходил за пределы собственно церковных дел, стараясь сосредоточить в своих руках всю полноту власти, церквоной и светской? Не мог. И он начал действовать со всей решительностью и коварством, на которые был способен.Для начала он собрал в Александрии боевиков, верных ему одному. Этот отряд состоял из 500 монахов, специально вызванных из пустыни. Потом, умело подстегивая толпу, он сумел накалить обстановку в городе так, что достаточно было поднести фитиль и все взорвалось. Случилось это так: в 414 году, специально нанятые провокаторы сорвали театральное представление, традиционно устраиваемое иудеями и слегка устроили погром. Римский наместник, префект Орест, старавшийся сохранить хрупкий мир в вверенной ему провинции, приказал арестовать зачинщика. Но, поскольку арестован был всего один человек, горячие еврейские парни решили взять правосудие в свои руки, они устроили поджог церкви и убивали бегущих ее тушить христиан. Утром, удовлетворенный ходом дела, Кирилл дал команду бить жидов и спасть Египет. Евреи, частью убитые, частью изгнанные исчезли из Александрии. Таким образом, Египет стал первой в христианском мире страной юденфрай. О том, кто стоял за этим видно из дальнейшего, ибо Кирилл не остановился на достигнутом. Его монашеская гвардия, доставшаяся ему в наследство от дяди Феофила, в свое время разгромила оригенистов, теперь евреев, искала, кого бы еще погромить. И Кирилл быстро нашел им применение. Он решил показать Оресту, кто в доме хозяин. Монахи стали приставать к самому префекту, называя его язычником. Тот вышел к ним и стал доказывать, что он христианин, назвал епископа, которым был крещен. Куда там! Один из монахов, Аммоний, бросил камень в голову наместнику, разбив ее в кровь. Естесственным последствием стал арест и казнь бунтовщика, посмевшего покуситься на жизнь римского префекта. В ответ Кирилл канонизирует Аммония под именем великомученника Фавмазия Чудотворца и снова возбуждает чернь. На этот раз против язычников. Первыми стали погибать профессора, кто ж еще более ненавистен невежественной толпе, как не вшивая интеллигенция? В этот день была изнасилована и забита до смерти философесса Гипатия, вероятно за свою веротерпимость. Она обучала в том числе и христианских священников. Ей вменили в вину то, что она часто разговаривала с Орестом, а раз так, то очевидно она и настроила наместника против Святейшего Патриарха Кирилла. Толпа не удовлетворилась ее убийством, ее труп расчленили, отделив мясо от костей черепками и сожгли. Случилось это в марте 415 года, во время христианского поста. После этой серии погромов и политических убийств, Орест был вынужден сложить с себя полномочия и удалиться из Александрии. 
Теперь, когда мы окинули взглядом Империю, заглянем поближе к месту событий, во временно оккупированный на тот момент Иерусалим. В 350 году на епископскую кафедру вступает Кирилл, еще один святой, особо чтимый палестинскими христианами. Рукоположил его Акакий, митрополит Кесарии Палестинской. По тогдашней иерархии кесарийские архиереи стояли выше иерусалимских, Кесария, временно оккупированная еще раньше, была столицей временно переименованной в Палестину Эрец Йисраэль. Иерусалим после ряда иудейских восстаний лежал в руинах, еврням там поселяться было запрещено, римлянам Элия Капитолина, как ее некоторое время называли была не особо нужна. Но все заканчивается, после императора Константина христиане стали проявлять интерес к древней еврейской столице. Кирилл Иерусалимский решил, что пора бы Акакию потесниться, что теперь в Палестине главный он. Первым шагом к этому стало чудо Видения Креста над Иерусалимом в день праздника Пятидесятницы в 451 году. Весь Иерусалим видел, как в небе возник крест из света, протянувшийся от Масличной горы до Голгофы. Тут же было написано послание всем церквям лично епископом Кириллом, в котором сообщалось о чуде. По его словам, все жители Иерусалима видели это знамение. Правда, увы, никто больше не оставил никаких записей об этом, но кто ж сегодня будет сомневаться в словах святого? Праздник в честь этого чуда совершается православными и Армянской Апостолькой Церквоью ежегодно по сей день. За 25 лет до того, в 326 году мать императора Константина, Елена, нашла в Иерусалиме крест, на котором распяли Иисуса и табличку с надписью "Иисус Назарянин Царь Иудейский". Два чуда (согласитесь, найти орудие казни определенного человека через 300 лет в городе, где за это время были распяты на кресте десятки, если не сотни тысяч людей - это чудо) и главная реликвия христианского мира - это серьезный повод для главенства хотя бы в Палестине. Но Акакий Кесарийский не оценил стремления Кирилла отделаться от его опеки и, наоборот, взять под свою опеку его самого. Митрополит Кесарийский начинает кампанию по устранению опасного подчиненного. Самое обидное, наверное думал Акакий, что ведь сам возвысил соперника, всем ведь обязан, был простым пресвитером (священником), сделал епископом, почти правой рукой. В Житии св. Кирилла Иерусалимского указывается другая причина: Акакий был арианином и стремился склонить и своего подчиненного к тому же, отойти от православия. 
Но для такой интерпретации событий возникает небольшая проблема, Кирилл в своих богословских трудах избегает опасного слова "единосущий", которое и отличает ариан от ортодоксов. Лишь позже, когда Кирилл убеждается, что Акакий является главой партии ариан в Палестине, он сближается с никейской, то есть православной, партией. Впрочем, это не мешает Блаженному Иерониму, автору перевода Библии на латынь, знаменитой Вульгаты, жившему здесь же по соседству, во временно оккупированном Вифлиеме, относиться к Кириллу с подозрением по поводу его правоверия. Наконец, в 357 году митрополит вызывает епископа к себе на суд, тот отказывается приехать, и его низлогают. В 359 году Кирилл добивается реабилитации на соборе в Селевкии, но уже в следующем 360 году собор в Константинополе снова изгоняет его. Забавно звучит, но в следующий раз вернуться святому мужу в Святой Град помогает Юлиан Отступник, император, решивший вернуть язычество, путем объявления религиозной свободы. То есть любые еретики, любые гонимые за веру любой религии были амнистированы и им предоставлялась полная свобода вероисповедания. На полях заметим, что ужасные гонения, которые устроил Юлиан Философ христианству, заключались в основном в трех вещах: 1. В этой самой амнистии и провозглашении свободы совести. 2. В принудительном возврате награбленного христианами в языческих храмах и синагогах. 3. В запрете христианам преподавать языческую мудрость, всяческих там Гомеров и Платонов, причем гонитель лицемерно мотивировал это тем, что заботится о душах христиан, поскольку им не следует погружаться в суетную языческую мудрость. Позже, когда христиане стали угрожать мятежом, Юлиан приказал отстранить христиан от командных должностей в армии. В общем, гонения были страшные. Но вернемся к Кириллу. Во времена восстановившегося христианства при императоре Валенте в 367 году, уже через год после смерти Акакия, его снова изгоняют из Иерусалима и только Второй Вселенский Собор в 378 году его окончательно водворяет на кафедру. Через 12 лет после смерти своего главного врага. После этого он славно правит 8 лет до самой своей кончины. О нравах в Иерусалиме под властью Кирилла замечательно пишет Григорий Нисский, величайший христианский богослов, отец Церкви, которого Константинопольский Собор отправил в Святую Землю с инспекцией за казенный счет в 381 году. В отчете Григорий пишет о бессмысленности совершать паломничество в Иерусалим, об опасностях, которые подстерегают честную женщину, а тем более девушку, дорожащую своей девственностью, отправляющуюся туда без сопровождения. Ну а дальше, просто лучше привести цитату: " Потом, если бы большая была благодать в местах иерусалимских, то грех не водво­рился бы в живущих там. А теперь нет вида нечистоты, на который бы они не дерзали; у них и лукавство, и прелюбодеяние, и воровство, и идо­лослужение, и отравление, и зависть, и убийство; особенно между ними обыкновенно последнего рода зло, так что нигде нет такой готовности к убийству, как в сих местах; единоплеменные, подобно зверям, ищут крови друг друга ради гнусной корысти." Комментарии излишни. Ну и, заключает святой Григорий Нисский, " А если Дух, где хочет дышит, то и здесь уверовавшие делаются причастниками дарования по сходству веры, а не по причине путешествия в Иерусалим." В общем и целом, сильнейший удар по доходам от религиозного туризма. 
Преемнику Кирилла, епископу Иоанну II, тоже святому, вступившему в должность в 386 году, достались амбиции и полупустая казна. Авторитета, в смысле влияния, почти нет, паломникам уже 5 лет как великий богослов, Отец Церкви, Григорий Нисский наговорил такого про епархию, что о каком авторитете можно говорить? А тут новая беда. Все тот же Блаженный Иероним обвиняет Иоанна в ереси оригенизма. И призывает епископа Епифания, тоже святого, с соседнего острова Кипр. И тот приезжает с инспекцией. Результат удручающий. Епифаний читает проповедь, направленную против идей Оригена, да не абы где, а в Храме Гроба Господня, главной церкви христианства. И его речь явно направлена против Иоанна Иерусалимского. Приехав в Вифлием, кипрский епископ советует Иерониму и его друзьям прекратить всякое общение с еретиком. Проще говоря, предает того анафеме. Кроме того, чтобы дать независимость вифлиемскому святому от иерусалимского, Епифаний рукополагает брата Иеронима, Павлиния. Иоанн, чтобы опередить своих врагов, строчит донос на них знакомому нам уже патриарху Феофилу Александрийскому, обвиняя тех в расколе. Раскол, конечно, не ересь, но под статью подводит серьезную. Феофил требует разъяснений, еще бы, для него это утверждение его авторитета по всему Востоку. Иоанн отвечает на все его вопросы и египетский патриарх удовлетворяется его ответами. Через три илп четыре года после инспекции Епифания, то ли в 397, то ли в 398 году Иероним пишет письмо Феофилу, объясняя, вполне резонно, что Иоанн схитрил, отвечая на вопросы из Александрии о своей вере. Хитрый иерусалимец вместо того, чтобы дать ответы, по которым можно было бы определить, не является ли он последователем Оригена, говорит так, будто его спрашивают об арианстве и прочих, уже почти изживших себя, ересей. Видимо, это послание не возымело должного эффекта. Феофил остался на стороне Иоанна, более того, дело дошло до Римского Папы, тот поморщился и начал наводить справки у однокашника и друга Иеронима, тоже святого, римского сенатора Паммахия. Иероним вынуждено ищет защиты у друга, выкладывая ему еще подробнее те же аргументы, что изложил Феофилу. Видимо Паммахий помогает, поскольку Феофил предпочитает замять скандал. Дальше случается удивительное совпадение. Феофил, который, как мы помним, таки не любил оригенистов, изгоняет с помощью своих монахов особого назначения 400 монахов, последователей Оригена. Они перебираются в Иерусалим, к Иоанну. Но 50 из них затем едут в Константинополь, где их в 401 году привечает Иоанн Златоуст, с которого мы начали повествование. Остается только гадать, не был ли подсыл к Златоусту этих еретиков троянским конем? Кто заподозрит иерусалимского епископа, известного симпатиями к Оригену в том, что с его помощью константинопольский патриарх попадет в ловушку, которую ему устроил давно подбиравшийся к нему Феофил? Как бы то ни было, Иоанн Златоуст был снят с должности, а Иоанн Иерусалимский оставался при своей кафедре. Новые проблемы у него начались в 414 году, из-за приезда в Иерусалим беглого философа и богослова Пелагия, 3 года назад в 411г. Несчастный сын Британских островов, он никак не мог понять доктрины полного предопределения Блаженного Августина и выдвинул встречную доктрину свободы воли. Человек сам совершает свои поступки и сам за них отвечает. Поступает хорошо - спасается, поступает дурно - идет в ад. Проблема в том, что с такой теорией не нужна никакая Церковь, как посредник между человеком и Богом. Если человек не обречен уже в силу своего рождения, а может спастись сам, то и никакие спасатели ему не требуются. Иереней начинает новую атаку на Иоанна, взяв в союзники ученика Блаженного Августина и врага Пелагия Павла Орозия. В конце июля 415 года начинается Иерусалимский Синод, на котором осуждают учение Пелагия. Присутствовал даже личный представитель папы Иннокентия, не говоря о множестве других епископов. Говоря сегодняшним языком, это еще не было судом как таковым, можно сказать, что синод в Иерусалиме был предворительным слушанием. И Иоанн здесь проходил как сообщник Пелагия, его укрыватель. Настоящий же суд был несколькими месяцами позже, в Лоде, расположенный неподалеку от современного Тель-Авива. Маленький древний город, сначала был переименован оккупантами сначала в Диосполь (город Зевса), а потом ему вернули искаженное собственное имя Лидда. Преседательствовал на Диоспольском Синоде кесарийский епископ. Мы помним, что у кесарийской кафедры с иерусалимской ранее были мягко говоря проблемы. Иными словами, все шло к тому, чтобы святой Иероним наконец сделал из святого Иоанна мученика. Но не случилось. Лиддский Синод рассматривает Иоанна Иерусалимского как свидетеля, а не обвиняемого. Что же произошло в промежутке между июлем и декабрем 415 года?Заглянем в календарь церквоных праздников. Католики 3 августа справляют Обретение мощей первомученника Стефана. Православные тот же событие празднуют 15 сентября. Случилось это обретение в 415 году. Нужно сказать, что один из главных обвинителей на процессе, Павел Орозий возвращался из Палестины с реликвией: частицей мощей святого Стефана Первомученика. 
Давайте расскажем историю чудесного обретения этих мощей. Детали в описании этого события меняются от источника к источнику, чем позднее источник, тем больше деталей и тем больше чудес. Как мы видели, даже даты не во всех источниках совпадают. Но, все же попытаемся выделить то, с чем согласны все источники. Некому пресвитеру Лукиану приснился не кто иной, как раббан Гамлиэль I и потребовал, чтобы тот отыскал его могилу, которая якобы находится в местечке Кфар-Гамла, неподалеку от Иерусалима. Почему именно там? Потому что это наследное владение р. Гамлиэля. Почему так решили? Потому что слово "Гамла" напоминает "Гамлиэль". Кроме того, Гамлиэль рассказывает о том, что он крестился вместе со своим сыном Авивом, Лукиан конечно не поверил сразу своему сну, а решил помолиться и попросить, чтобы если сон верен, то пусть он повторится трижды. Конечно Гамалиил (так в среднегреческом звучании произносится имя Гамлиэль) удовлетворил просьбу священника. Приснился трижды. Священник рассказывает о сне епископу, епископ собирается сделать раскопки. Тут интересна деталь, которую дают не все источники, но вряд ли она придумана, потому что ровным счетом не добавляет ни поучительности, ни чудесности. Епископ идет копать на холме, на который указал пресвитер. Но ничего не находит, а Лукиану снова является Гамалиил и говорит, чтобы епископ не мучался, не там ищет и указывает точное место захоронения. Сделаем еще одно отступление. За 18 лет до этих событий, в 397 году, в Карфагене собрался поместный собор, то есть собор местного значения. Однако его решения позднее вошли практически во все каноны Церкви. Одним из правил, принятых тогда, в 397 году, дошедший до нас в редакции 419 года был таков: "Постановлено и сие: повсюду на полях, и в ветроградах, поставленные якобы в память мучеников олтари, при которых не оказывается положенным никакого тела или части мощей мученических, да разрушатся, аще возможно, местными епископами. Аще же не допустят до сего народные смятения: по крайней мере да будет вразумляем народ, чтобы не собирался в оных местах, и чтобы правомыслящие к таковым местам не привязывались никаким суеверием. И память мучеников совсем да не совершается, разве аще где либо есть или тело, или некая часть мощей, или, по сказанию от верной древности преданному, их жилище, или стяжание, или место страдания. А олтари где бы то ни было поставленные, по сновидениям и суетным откровениям некоторых людей, да будут всемерно отвергаемы". На самом деле это правило расширяет другие, принятые ранее, правила, которые говорят о том, что простой пресвитер не смеет сооружать алтарь без разрешения местного епископа. Правила не пишутся просто так, для запрета чего-либо, нужно чтобы это что-либо было в наличии, причем настолько часто, что потребовалось вносить новое правило. Иными словами, налицо распространенная практика, когда священник строит новый алтарь, в честь какого-нибудь святого, который ему явился во сне и сказал, что вот тут надо поставить церковь. И, вуаля, появляется новый источник дохода для хитрого пресвитера. Карфагенский Собор же охраняет монополию епископа на строительство церквей, а значит, и на доходы от этой церкви. А предлогом для строительства такой церкви объявляет нахождение мощей святых. Хотел ли Лукиан получить новенькую церковь или нет - прямых свидетельств у нас нет, тем не менее, без мощей, одним сном он обойтись бы не мог. Но, как бы то ни было, Лукиан, если это была его идея, попал в точку. Конечно кости нашли. Причем не одного, а сразу четырех человек. На камне рядом с могилой было написано греческими буквами: Хелиэль, Насоам, Гамалиэль, Абибас. Надо сказать, что ни одно из перечисленных имен не существовало, ни в греческом, ни в иврите, ни в арамейском, ни в латыни. Кроме "Гамалиэль", разумеется. Что могли означать эти слова, остается только догадываться. Как появилось там имя Гамлиэль - тоже. Представляется вполне возможным, что в "Гамалиэль" это исправленное "Гамла" - вполне обычное имя, а кроме того, название местности, где было произведено гробокопание. Но, не станем гадать. Письмо, адресованное ко всем церквям, подписанное Лукианом гласит, что Иоанн сам идентифицировал по этим словам кто есть кто: Хелиэль - это еврейское имя Стефана, Насоам - Никодим (некий богатый еврей, разговаривавший с Иисусом и принявший его проповедь, упоминается в Евангелии), Абибас - это сын Гамлиэля (сегодня это имя по-русски произносят как "Авив"). И вот, целых четверо святых. Да каких! Трое упоминаются в Новом Завете. Гамалиил (и сын его Авив) - несомненно понадобится для привлечения как новых христиан из евреев, так и для иудео-христианской общины, существовавшей в Иерусалиме.Еще в 394 году Иоанн строит церковь Святой Горы Сион, не разрушая при этом синагогу иудео-христианской общины, размещавшуюся там же. Открытие нового храма Иоанн приурочивает к сенятбрьскому празднику обретения Истинного Креста, длящемуся 8 дней, специально ко дню, который совпал с Йом-Кипуром в том году, намекая на то, что крест Иисуса стал искуплением ("кипур" на иврите ), стараясь привлечь этих иудео-христиан к себе, не смотря на то, что в Церкви идет огромная волна против того, чтобы христиане справляли еврейские праздники. Никодим христианами отождествляется с Накдимоном, известным еврейским благотворителем, память о котором жива в народе до сих пор. А уж Стефан! Стать обладателем мощей Первомученика - это невозможно и объяснить что это такое. Даже если у вас есть усы Дали, платье Моники Левински, маузер Дзержинского и адронный колайдер вместе взятые, это не то же самое. Все обвинения Григоря Нисского о состоянии иерусалимской общины и призывы отказаться от паломничества можно будет забыть, тот же Григорий написал еще и "Хвалебное слово о Стефане Первомученике". Не говоря уже о том, что уже год, как реальной властью обладает благочестивая сестра императора, августа Пульхерия, которая известна своим вниманием к реликвиям и мощам. Мощи Стефана должны были быть найдены и они были найдены. Непонятно, почему Иоанн не нашел только могилу Стефана, конечно четыре лучше одного, но тут возникла непредвиденная проблема. У раббана Гамлиэля Первого был потомок. Раббан Гамлиэль Шестой. И он жил здесь же, неподалеку. Вряд ли ему понравилась вся эта возня вокруг имени его предка. Тяжело смотреть на временно оккупированный Иерусалим, но представьте себе, что у вас временно оккупируют дедушку. Через века после его смерти посмертно переводят в другую религию. Почетный Префект Претория, Патриарх Иудейский, р. Гамлиэль VI мог рассмеяться в лицо любому, кто укажет могилу его предка где-либо за пределами того места, которое известно в его семье. Он мог ткнуть в лицо своей родословной и показать, что среди его предков не было никакого Абибаса, или Авива, если так больше нравится. Такому замечательному предприятию мешал один, но очень известный и достаточно влиятельный человек. Сколько нужно для того, чтобы донос ушел из Иерусалима в Константинополь, дошел до ушей августы и вернулся обратно эдиктом? От месяца до двух с половиной, в зависимости от того, насколько близко вы стоите к ушам Пульхерии, насколько быстро она захочет услышать донос именно от вас. Обретение мощей святого Первомученика Стефана случилось то ли 3 августа, то ли 15 сентября. Эдикт, лишивший рабана Гамлиэля VI вышел 20 октября. В зависимости от того, какая дата обретения верна, можно считать, как к Иоанну относились в Константинополе. Запрет на рукоположение новых мудрецов, имеющих право быть членами Санхедрина, Верховного Суда евреев привел к тому, что после смерти р. Гамлиэля VI в 425 году, непрерывная история Санхедрина, идущая от 70 старейшин, рукоположеных Моисеем прекратилась. Новый Санхедрин появится только с приходом Машиаха